If these trees could talk

простуженный лис на фоне ковра - это уже почти классика жанра.
мой дедушка был хипстер, бабушка был хипстер... и это вы ещё моего свитера с оленями не видели :3

воспалённый мозг гуманитария-извращенца, то есть, пардон, экспериментатора, способен на такие жуткие вещи, как кофе на смеси растопленного шоколада и  совковых мятных карамелек. наверное, Жене не стоило дарить мне турку ^^

гуманитарий-извращенец с ужасом смотрит на плоды своего труда. пробовать боится.

Как уже было отмечено выше, Вселенная огромна, и это ее свойство чрезвычайно действует на нервы, вследствие чего большинство людей, храня свой душевный покой, предпочитают не помнить о ее масштабах.

Многие охотно перебрались бы в обиталище поменьше, скроенное по их собственному вкусу. Собственно, очень многие жители Вселенной осуществляют это желание на практике.

Например, в некоей складке Восточного Галактического Рукава расположена крупная планета-лес Огларун, все «разумное» население которой испокон веку ютится в дикой тесноте на одном-единственном, довольно небольшом ореховом дереве. На его ветвях они рождаются, живут, влюбляются, вырезают на коре крохотные спекулятивные заявления о смысле жизни, тщете смерти и важности планирования семьи, порой ведут чрезвычайно мелкие войны… и в конце концов умирают, привязанные к труднодоступным ветвям на верхушке дерева.

Строго говоря, дерево покидают лишь те огларунцы, которых скидывают оттуда за гнусное преступление — размышления о возможности жизни на других деревьях (при условии, что неверен общепринятый взгляд на другие деревья как на галлюцинации, возникающие из-за злоупотребления оглаорехами).

Какими бы несообразными ни казались эти обычаи, в Галактике не найдется ни одной формы жизни, которая не грешила бы чем-то подобным (вся разница в степени).

Жизнь продолжается, хочешь ты этого или нет,
даже когда нет ни денег, ни сигарет
и не хватает смелости на билет
до какой-нибудь Вологды, чтобы туда сбежать.
Даже когда ты включаешь на кухне свет,
говоришь себе: "жизнь продолжается," - и идёшь готовить обед
на двоих.
Хоть и знаешь, что некого больше ждать.

Агнешка часто писала письма без определённого адресата: в этом городе, даже во всей этой стране у неё не было человека, которому можно было бы написать. Но она не отчаивалась и расклеивала письма на фонарных столбах, как объявления. Никто почему-то не отзывался - возможно, дело было в том, что она писала на своём родном языке, которого здесь никто не знал. Впрочем, там, где выросла Агнешка, на этом языке тоже не говорили.
Так проходили месяцы. Там, где ветер срывал со столбов исписанные листы, девушка приклеивала новые. Она терпеливо ждала и знала, что кто-нибудь непременно ответит.
Через полгода в шумной городской толпе кто-то окликнул её по имени. Она обернулась и увидела юношу, сжимавшего в руке одно из её писем с намертво прилипшим к нему объявлением о пропаже собаки.
Агнешка улыбнулась. Именно этого человека она ждала всю жизнь.

теперь я знаю, что если в ночь с пятницы на субботу тебя будят и везут на работу из-за того, что в галерее сработала сигнализация, это плохая примета и выходные будут проё пролюблены.
разбудили где-то около двух: "собирайтесь, через пятнадцать минут за вами приедут". приехали через час. когда добрались до галереи, оказалось, что всё, что от меня как от дежурного требуется - это выключить сигнализацию. а ещё - что она включилась из-за того, что охранник хлопнул дверью.

привезли домой в четыре. я всё ещё ненавижу людей.

"Сто лет одиночества" окончены. несколько дней я боролась с этой книгой, пока наконец она меня не победила, пора возвращаться из разрушенного Макондо в неуютную квартиру.

а внутри - руины.

это делает мой день. хожу по галерее и мяукаю ^^